«То ли звери, то ли псы, то ли демоны
Мы стоим над сердцами разбитыми
И хохочем вместе с гиенами
Над своими мечтами забытыми…»
Autumn – Когда наши глаза…
- Предлагаю спор, - Ашиль внимательно смотрит на Вольфа и Кано, ожидая проявления хоть какой-то реакции на смазливых мордашках. Реакции почти нет, лишь жнец начинает довольно улыбаться.
- Какой спор, мой милый брат? – Негромко, но так чтобы Ашиль и Принц услышали, спрашивает Вольф. Споры он недолюбливает.
- Унизить кого-нибудь гордого, заставить его валяться у тебя в ногах и умолять.
- Сломать?
- Ни в коем случае, только заставить страдать, - Ашиль с удовольствием, впрочем, на лице его никак не проявляющимся, наблюдает за Вольфом – кажется, ему вполне понравилась задумка демона, если судить по тому, что улыбка стала еще более довольной.
- Кого, чокнутый демон? – Тихий смех падшего ангела вызывает и у жнеца, и у демона нервную дрожь. Вольфу хочется тут же обнять и заткнуть Принца, Ашилю хочется испепелить обоих. – Так как?
- Его, например. – Ашиль едва заметно кивает в сторону молодого мужчины, стоящего неподалёку; все трое с интересом на него смотрят, а потом один из них – жнец – начинает тихо хихикать, постепенно начиная негромко смеяться. Юдеса это раздражает ещё больше. – Успокойся, мусорная дрянь.
- Он же всего лишь человек, - Вольфу становится еще смешнее, но он сдерживает хохот, лишь довольная улыбка становится ещё шире.
- И что? В Управлении о нём не слышали, а я изучил его почти до малейших деталей поведения. Вольф, милый мой брат, он понравится тебе. Только не ломай его – меня Габи за такое по голове не погладит, - а просто устрой весёлую жизнь…
Дальше все трое молчат: один просто устал терпеть жнеца и ангела, двоим другим просто не нравятся светские приёмы двадцать первого века – выпивка, наркотики, продажные девки, прячущиеся под масками смазливых молоденьких красавиц.
- Только, Астес, пусть это сделает твой подопечный.
- Кто? Алиса? Адольф или Сариель?
- Я сказал «подопечный», а не «подопечная». Нет. Сара.
- Но он же…
- И?
Вольф почти с негодованием смотрит на Ашиля, прекрасно зная, что таких людей, как Сариель возбуждает одна только мысль о том, что есть возможность втоптать чью-то гордость в грязь. И нет ничего, что могло бы остановить этого мальчишку. Хотя, так выйдет даже намного интересней, чем за дело бы взялся сам жнец.
Не проходит и десяти минут, а Вольфу уже хочется познакомиться с жертвой спора поближе, поэтому он с интересом за ним наблюдает. Интерес возрастает, когда к мужчине начинает клеиться какая-то девица лет двадцати. И видит, как её отшивают. Девица фурией пролетает мимо их небольшой компании, Астес слышит её злобное шипение и начинает уже откровенно потешаться над ней.
Ашиль с интересом наблюдает то за Вольфом, то за своим подопечным. Умолчать это факт не входило в его планы, но ведь не спрашивают. Да и информация эта не для всякого.
- Брат мой.
- Заткнись, мы уходим.
Ашиль почти с изумлением смотрит на Кано, начиная беситься от одной его улыбки – по-прежнему чистой и невинной, словно он до сих пор ангел, а не пал столь бесстыдно со жнецом. Юдес шутливо салютует вслед Рюгамине и Астесу, а потом с ленцой и скукой продолжает наблюдать за своим подопечным. И делает вывод, что Уильям слишком хорош для такой шавки, как Вольф Астес. Но это даже интересней, ведь ни тот, ни другой не будут знать о друг друге всей правды. Ашиль тихо смеется, проходя мимо своего подопечного, отвешивает шутовской поклон хозяйке вечера и покидает мероприятие с вполне хорошим настроением.
читать дальше - Уильям Сноббиш, американец. Папка со всей информацией у вас на столе, Драхе Астес.
- Да-да, спасибо.
Вольф с интересом начинает изучать личное дело жертвы, впрочем, не пытаясь вникать в мельчайшие подробности, лишь отмечает приоритеты этого человека, отличные черты характера и любимые вещи.
«Хранитель: Ашиль Юдес, демон второго ранга, стихийный».
Этот пункт удивляет, но ровно настолько, чтобы Астес изумился на пару секунд, а потом довольно расхохотался и вприпрыжку, прихватив с собой личное дело Уильяма, отправился на большую землю, чтобы поскорее обрадовать своего подопечного.
Уильям Сноббиш - тот, кому посчастливилось стать жертвой спора скучающих жнеца и демона, один из тех, кого хочется, как минимум, придушить после первых же слов, даже не за слова, а за одно только выражение лица, холод и презрение в глазах.
Многие его ненавидят, многие завидуют, многие хотят оказать либо просто рядом с ним, либо более того – в его постели. Он неизменно отшивает тех, кто просто напрашивается, бесстыдно предлагая своё тело. Он презирает таких людей, ибо они ниже него хотя бы тем, что могут продать себя за красивые тряпки, украшения и прочий хлам, так ценимый жадными людьми. Но он с удовольствием, почти садистическим, берёт тех, кого захотел сам. Правда, такие люди не задерживаются в его жизни больше, чем на несколько дней – подобные игрушки быстро надоедают мужчине.
Уильям скучает, хотя таким как он не пристало просто лежать в гостиничном номере на диване, пусть и роскошном. Такие, как он, должны как минимум что-то делать, хотя бы заниматься сексом. Но девушка, та самая, которую он сначала отшил, уже успела благополучно свалить.
Вольф наблюдает за каждым спокойным и неторопливым движением Уильяма, пока тот одевается. Наблюдает, пока взгляд внимательных серых глаз не упирается в него самого. И долго пытается понять, что же такое видит этот человек, попутно изучая его лицо.
- Прислуга не должна показываться на глаза постояльцев, - спокойный, с морем ледяного равнодушия, голос выводит Астеса из задумчивости.
На лице юноши в течение минуты сменяется буря эмоций, но в итоге остаётся лишь едва заметная улыбка. Уильям же со вполне определённым интересом рассматривает девушку перед собой, стараясь понять, что же именно не так с её внешними данными. И понимает: перед ним стоит мальчишка, притом ещё и ребёнок совсем. – Я не трахаю пацанов, изыди приведенье.
- Ох, я не прислуга. У меня несколько, - Вольф делает шаг, вплотную подходя к Уильяму. – Иная профессия, и вслух-то не назовешь.
Равнодушное презрение к собственной персоне в чужих глазах несколько выводит жнеца из себя, но это никоим образом не проявляется на его лице.
- Не нуждаюсь.
- Тогда я, пожалуй, пойду.
Вольф, не дожидаясь ответа и понимая, что его и не последует, спокойно покидает гостиничный номер. И, только стоя в пустом коридоре, он начинает тихо смеяться.
Уильям смотрит на закрывшуюся за мальчишкой дверь, не понимая как тот смог попасть в номер. И делает вывод, что это чья-то неумелая шутка – подослать ему пацанёнка-шлюху. Он бросает взгляд на часы, отмечает, что пора собираться на открытие фотовыставки «давнего друга» и отбрасывает прочь все мысли о мальчишке.
Уильям рассматривает поочерёдно несколько фотографий, где основную часть композиции занимают весьма примечательные татуировки в стиле якудза – мифические создания драконы во всю спину каждой модели. И отмечает, что именно при работе с этими девятью фото проявился истинный талант Сиджи.
- Сара, я хотел бы познакомить тебя со своим давним другом, - в глазах Сиджи загораются искорки смеха. – Это Уильям, мой хороший приятель. А это Сариель. Одна из моих моделей.
И тут же фотограф куда-то сбегает, видя среди гостей кого-то из своих знакомых. Сариель успевает заметить, что это Ашиль в сопровождении своих «телохранителей».
Уильям с некой долей интереса смотрит на модель, стараясь понять, что же именно в мальчишке не так. И решает, что лишь одна вещь – плавные, слишком женственные, движения. Остальное же вполне соответствует мечте малолетних девиц: не очень высокий, стройный, да еще и блондин, глаза только иссиня-чёрные. Мужчине не нравится, что парень настолько пристально смотрит ему в глаза.
Сариелю не нравится собственное фото, но тело и татуировку он обожает, поэтому тихо хмыкает и отворачивается, начиная придирчиво изучать того, чьё личное дело увидел буквально утром. Больше всего во внешности Уильяма ему нравятся глаза – глубокого серого цвета с зеленоватыми вкраплениями. Подобный цвет он видел лишь однажды у друга своего хранителя. Но глаза этого человека ему нравятся больше, в них нет той многовековой скуки, что есть у жнецов. Он замечает в толпе гостей того, с кем давно хотел встретиться, поэтому, отвешивая Уильяму шутовской поклон, покидает его.
- Чудной паренёк, ненормальный немного, но тебе он понравится, - тут же, словно из ниоткуда, рядом вырисовывается Сиджи. И, видя легкое раздражение на лице «друга», смеясь, добавляет. – Готов с тобой поспорить, что не пройдет и месяца…
- Не будет ничего подобного, ты же знаешь.
Сиджи молчит, понимая, что это и есть спор. На что они спорят, он пока не спрашивает, да и не нуждается в подобном – интересней узнавать условия спора, только проиграв его.
Уильям доволен мероприятием и вечером в целом лишь частично. Слишком низкий процент девушек, да и те с кавалерами – проводить ночь один он практически не привык. И ведь почти поймал одну представительницу прекрасного пола, оставалось только отвезти её к себе, как тут же появился тот малолетний блондин и с ангельской улыбкой увел девушку. Позже оказалось, что она его кузина, но этот факт Уильяма не удовлетворяет ни морально, ни уж тем более физически. Мужчина хмурится, больше нужного задерживаясь перед зеркалом. Да как эта девица смогла просто так уйти от него?!
Он недоволен тем, что девушка смогла так запросто он него уйти, не сказав почти ни слова. И не согласилась на то, чтобы он её подождал до конца вечера. Уильям передёргивает плечами и отбрасывает мысли о девушке. Больше занимает этот мальчишка, Сариель. Сиджи, кажется, сказал, что он итальянец по происхождению. Но в его внешности нет ничего от людей южной Европы. Он больше похож на северянина. Только глаза сбивают с толку, Уильяму они понравились. Да и если бы Сариель оказался девушкой… Мужчина зло усмехается, чувствуя неприятную дрожь.
- Сара, это было не очень красиво с твоей стороны, ты же понимаешь, - на лице девушки отражается неподдельная обида, но Сариель не верит ни одному её слову.
- Понимаю. Но ты же слышала условия… Да и сомневаюсь я, что Рейну было бы приятно узнать, что его ненаглядная сестрица спит со всеми подряд. И, более того, сомневаюсь, что потом бы он выдавал тебе деньги на твои… Развлечения. Так что, милая, прикрой свой рот и не мешай мне.
Всё это Сариель произносит, не отрывая взгляда от глаз девушки, прекрасно зная, что подобные вещи та не любит. Ему хотелось сейчас скандала, а Алиса единственная из окружения, кто умел довести его до состояния, когда в итоге становилось плевать на всё.
- Не смей, слышишь, - и видно, что девушка вот-вот вспылит, но она как-то неожиданно расслабленно и спокойно улыбается. - Да ну тебя…
Она порывисто поднимается с дивана и уходит в комнату к брату. Сариелю ничего не остаётся, кроме как судорожно сжимать подлокотники кресла, лишь бы не встать и не устроить полный разнос вконец обнаглевшей Алисе.
- И снова мы с вами встретились, - Сариель едва заметно улыбается, тут же отворачиваясь от мужчины и делая вид, что выискивает кого-то среди десятка посетителей ресторана. И, естественно не находя, устраивается за столиком Уильяма.
- Я тебя не приглашал.
- И что? Мне же можно просто посидеть с вами за одним столиком.
- Дети не должны расхаживать без сопровождения по злачным местам этого города. Дети вообще не должны ходить по подобным местам, - Уильям почти с удовольствием отмечает, что на скулах мальчишки проступает неровный румянец. И, по еще больше потемневшим глазам, видно, что далеко не смущения. – Так что, кыш отсюда, ребёнок.
Сариель пропускает последние слова Уильяма, отвлекаясь на весьма странную пару, устраивающуюся за столиком неподалёку.
- Вы что-то сказали, Уильям?
- Нет. Дети не должны ходить в рестораны при борделях.
- Мне можно. - Фиаммо внимательно смотрит на мужчину напротив, пристально изучая его глаза. Сколько же в них холода и презрения, словно вот-вот тебя убьют. Мальчишка тихо усмехается. – Не смотрите на меня так, мне становится не по себе.
Уильям не отвечает, делая вид, что вообще не замечает надоедливого ребёнка, тот, кажется, словно и не замечает этого.
- Но я не ожидал, что встречу вас здесь. Не думал, что такой человек, как вы, может посещать подобные места.
- А сам?
- К матери в гости заходил, она владеет этим местом…
- Здравствуй, Сара, - чья-то рука легко ложится на плечо Сариелю и легонько его сжимает. По вкрадчивому и спокойному голосу парень догадывается, кто именно стоит за его спиной. – Не мог бы ты отойти? У меня есть важный разговор к господину Сноббишу.
Сариель ничего не отвечает, лишь улыбается Сёну холодно и с ненавистью, Уильям, впрочем, этого не видит. Мальчишка уходит.
- Итак, вот документы…
- Ты знаешь его?
- Сару многие знают. И не смотри, что выглядит он так, - Сён делает небольшую паузу, провожая Сариеля взглядом. - По-детски. Он захотел тебя, это видно, поэтому ни перед чем не остановится, чтобы заполучить. И я говорю это не из дружеского чувства к тебе, Уильям, а просто предупреждаю.
- Меня это не волнует.
- Зря.
- Я его убью. Заставлю со мной переспать убью. Астес, а потом я убью тебя за то, что из-за тебя он попался мне на глаза. Ты же знаешь, что такие люди… Таких людей… Астес, твою мать! Ты слушаешь меня?!
Вольф бросает короткий взгляд на своего подопечного, лишь на пару секунд отрываясь от заполнения документов. Кажется, что Сариель действительно взбешен. Причем настолько, что пытаться заткнуть его сейчас бесполезно, лучше молча выслушать каждый вопль негодования, а потом уже что-то ему говорить.
- Ты меня не слушаешь, я же вижу. Астес, паскуда такая, я же могу устроить тебе весёлую жизнь…
- Меня бесполезно шантажировать, - Вольф откладывает законченный отчет в сторону. – И ты это прекрасно знаешь. Это первое. Второе. Если ты сейчас не заткнёшься, то в дальнейшем путь в Амт тебе заказан. В охотники отправлю. И третье. Весёлую жизнь устраивай не мне, а этому американцу самовлюблённому. Ты же это любишь.
- Астес, я тебя…
- Молчать. Я не закончил. А сейчас ты покидаешь не то что мой кабинет, а Управление в целом. И отправляешься исполнять свою часть договора. Или отправлю к Ашилю лично.
Сариеля охватывает та бессильная злоба, которую он в себе ненавидит больше всего, но он спокойно покидает кабинет своего хранителя.
Уильям чувствует, что реальность перед глазами начинает постепенно становиться все размытее, её словно туманом заволакивает. Он искренне удивляется этому обстоятельству перед тем, как отключиться окончательно.
- Ну вот, я же говорил. – Сён смотрит на потерявшего из-за наркотика сознание Уильяма. – Жнецы часто дело говорят.
Он подзывает охрану борделя.
- Вы знаете, куда его отправить необходимо.
_______
Габриель, в сообществе выложу как допишу.